Статеечка попалась.
***
Давным давно по российскому телеканалу «Культура» показывали французский фильм «Племянник Рамо» (1980) по знаменитой одноимённой пьесе французского философа Дени Дидро. Зная, что данная пьеса была одной из любимейших Гегелем, я решил посмотреть этот фильм. Фильм страшно занудный для современного зрителя. В течении всей пьесы — разговор двух людей о жизни. Один герой — уважаемый в обществе, судья, столп общественной морали. Второй — трикстер и проходимец. Но в итоге их общения оказывается, что моральное чувство у второго развито намного лучше, именно он видит всю изнанку жизни, именно у него развит голос совести. Вот этот переход и нравился Гегелю — до общения первый герой был морален, а второй — аморален, но в процессе общения выясняется, что все ровным счетом наоборот.
Смысл рефлексии именно в переоценке того, что кажущееся белым, рано или поздно может оказаться черным. Рассмотрим, например, Мать Терезу — святая женщина, икона милосердия и т. д. Но вот если изучить ее биографию поподробнее, то картинка не такая уже радужная. Организует в Индии Хоспис и почти сразу — колоссальное мировое внимание — полнометражный фильм BBC, интервью легендарным журналистам для самых престижных мировых изданий, книги о ней самых известных публицистов, поездки по дорогим гостиницам, встречи на самом высоком уровне. Затем приезды на короткое время в индийский Хоспис и высказывания вроде этого: «Какая чудесная смерть всех этих людей, которые жили как грязные вонючие животные, а умрут как ангелы — в любви и заботе» (это самая настоящая цитата этой «святой» женщины). И обратно по дорогим гостиницам...
Можно ли продраться сквозь все эти социальные мифы? Сквозь всю эту ложь с Альбертом Швейцером, которого опекаемые им негры дико ненавидели, Матерью Терезой, для которой все эти опекаемые ей индусы были вонючими унтерменшами, Нельсоном Манделой, коррупционером и людоедом? Можно. Это генеалогический анализ, впервые разработанный Гегелем и разрекламированный и популяризированный Мишелем Фуко. Согласно этому анализу, мы живем в философских онтологиях — в мире, придуманном другими до нас. В этом мире уже все есть, подсказки для всего — как относиться мне к самому себе, к окружающим, как любить, ненавидеть, кого боготворить, о чем размышлять и т. д. Я слепо следую клише в рамках чужой философской онтологии. Этим же самым клише следуют все те, кто меня окружает, поэтому мы и можем легко находить общий язык — смотреть одни фильмы, обсуждать одни книги, ну и вообще разговаривать.
В нынешней философской онтологии святыми являются Швейцер, Мать Тереза, Мандела. Генеалогический анализ покажет, как эти святые придумывались, как придумывались сами клише, в соответствие с которыми они могли стать почитаемы как святые.
Одним из столпов и думателей современной философской онтологии стал Фрэнсис Бэкон. Он знал, как работает современная ему философская онтология, его папа был королевским советником, сам он учился в Кембридже, затем во Франции. Ему не нравилась эта онтология. И он решил придумать новую. И это у него получилось. Именно он придумал феномен социального эксперимента, условия его моделирования. Поэтому социальный конструктивизм, на котором мы сейчас и стоим, придуман именно Бэконом.
У Бэкона был прижизненный поклонник, который все основные идеи этого философа проиллюстрировал... драмами. Это вообще редкость, когда современники понимают тех, кто придумывает философские онтологии для следующих поколений. Вот у Бэкона такой умный современник нашелся... Им стал Шекспир. Родился в семье, в которой никто не был обучен грамоте. Точных свидетельств, учился ли Шекспир вообще, не сохранилось. Предположительно учился в школе актеров (они должны были уметь читать). Дети и жена Шекспира были также неграмотны. У Шекспира дома не хранилось ни одной книги, даже Библии. От него осталось только три подписи и ни одной рукописи. Судя по подписям, он писал с огромным трудом.
Сложно представить, как Шекспир с таким бэкграундом стал самым ярким последователем Фрэнсиса Бэкона. Но он стал. Все его драмы — социальные эксперименты по принципам Бэкона. Например, в «Короле Лире» общий контекст драмы — переход от абсолютной к конституционной монархии и проблема социального контракта. Заметим, что сам феномен «конституционной монархии» и «социального контракта» философы только-только стали придумывать вместе с Бэконом и публично эти вещи еще не обсуждались. А тут такая иллюстрация! Еще и детектив! В «Отелло» общий контекст драмы — иное понимание национальности, не по цвету кожи, а по чувству долга. Европа только сейчас реализует этот принцип понимания национальности как гражданства. В «Гамлете» — социальная дифференциация в связи с различением долга индивидуального и общественного и, соответственно, умирание семьи как клана.
Секрет того, что драмы Шекспира выстрелили не среди современников, а намного позже и выстреливают до сих пор, именно в том, что они часть иной философской онтологии, которая была придумана Бэконом и в которой все стали жить лет через сто после смерти Бэкона и Шекспира, и живут до сих пор.
Можно ли придумать такие драмы случайно? Согласно генеалогическому анализу, нельзя. Я придумываю «случайно» только то, для чего уже есть клише в рамках философской онтологии моих современников. Для драм Шекспира таких клише еще не было. Они сами стали такими клише в философской онтологии Бэкона, но уже для следующих поколений.
Исторический Шекспир не был Шекспиром, соратником Бэкона. Генеалогический анализ способен многое вскрыть и объяснить. Но вот легче ли нам от этого?
А может, когда-то ещё что-то круче замучу 
