Один человек решил изобрести велосипед.
Он, конечно, знал, что его уже изобрели и даже воспели в бессмертной литературе, например, Марк Твен воспел как-то раз, и не он один, многим случалось, не мы первые, не мы последние.
Но одно дело — чьи-то чужие там велосипеды, которые неизвестно как и работают, а другое — свой, кровный, изобретённый. Каждый разумный человек должен сам изобрести свой велосипед, и только тогда этот велосипед будет ездить. Даже так: ЕЗДИТЬ! Только тогда ты сможешь на него сесть и укатить ровно туда, куда тебе надо, а чужие велосипеды помогают в этом случае не больше, чем книжка Д. Карнеги «Как с кем-нибудь связываться, но ни с кем не пересраться и притом не лопнуть со злости и не помереть с тоски»: такие книги помогают только одному человеку — тому, который их пишет.
Каждый должен быть сам себе Д. Карнеги, об том и Карнеги пишет (правда, в самом последнем абзаце и маааленькими буковками, так что почти никто до этого места не дочитывает).
Так точно и с велосипедом. И вот человек сначала долго-долго читал о велосипедах и уже успел отчаяться тому, какое это сложное устройство, такого ему никогда не изобрести.
Потом он как-то поборол отчаяние, взял знакомый велосипед, развинтил его по винтику и решил в порядке тренировки перед изобретением свинтить обратно. Свинтил. Молодец! А они еще говорили — гуманитарий ты жалкий! А они говорили — в 35 лет поздно начинать! И еще разное говорили, ты не сможешь, ты не нужен, твоя жизнь ригидна и не ломай, зачем тебе вообще велосипед? — разное говорили, парочка даже порвала с ним отношения, потому что раньше он был тихий и всем давал советы, а теперь стал буйный, а на все просьбы насчет совета отвечает «сам решай». Ну и пусть лишних деталей осталось пять коробов, и колеса теперь проворачиваются с перезвоном, а раньше было с тихим шорохом, зато колес сколько было и лишних не осталось.
А дальше настал торжественный процесс Самостоятельного Изобретения, и не без кровопролития. Потому что изобретения никогда не обходятся без кровопролития, и хорошо еще, если при этом кровь ваша собственная и из носа, а то всякое бывает. Но эту кровавую часть истории я лучше опущу, потому что кругом и так достаточно кровавых историй, а эта — про велосипед и с хорошим концом, вернее, с хорошим началом, потому что конец любой хорошей истории — это начало следующей, завязка, так сказать, окно в Европу или дверь в четвертое измерение, как повезет, и к хорошей истории, кончающейся смертью, это тоже относится — даже не тоже, а особенным образом! В общем, перепрыгивая через несколько глав: велосипед, конечно, получился не ахти. Не спортивный, а так, скорее «Кама» (говорят, образцы из далекого детства мощно довлеют над всем остальным и от них всю жизнь не избавиться, может, и не врут!) Но опять-таки, скорее «Кама», а мог бы получиться «Дружок» или «Гномик» или как там назывались эти трайки, с которых почти невозможно упасть... единственное достоинство, зато неоспоримое.
А может быть, вовсе и не «Кама» это вышла, а целый «Стелс». Неважно. Главное — оно ездит. И вот человек выводит свой драндулет, собственноручно собранный из того, что Господь послал, и садится на него, и отталкивается ногой от грешной земли (не такой уж и грешной земли, настолько же грешной, насколько и праведной, зато нашей, опять-таки, единственной), и едет, едет —
В церковь едет, на работу едет, гулять едет, вдвоем с кем-то хорошим едет, с собакой у стремени или как там это у велосипеда называется едет. И друзья, — те, которые, конечно, не разбежались от него на стадии разборки предыдущего знакомого велосипеда, — машут ему руками и кричат: ура! Молодец! Так держать!
И им совершенно все равно, что это не Швинн или не какой-нибудь ахалтекинский дирижабль, а просто двухколесный велосипед, которых на свете сто мильонов тыщ, и кто их вам считает.
Потому что это его первый и единственный (будем надеяться, что на всю жизнь хватит — потому и единственный, да, мне понравилось слово «единственный», и я буду употреблять его столько раз, сколько захочу!) настоящий велосипед, а ведь бывает так, что и всю жизнь проживешь без велосипеда.
А без велосипеда разве жизнь.
Даже у Господа нашего, говорят авторитетные апокрифические источники, был велосипед. И по образу его и подобию мы потихоньку изобретаем свои собственные.
).
Your bunny wrote!