Практически во всех решениях, во всех ссорах, пытаясь что-то доказать себе или другим, мы пользуемся умом. Точнее, пользуемся логикой. Любое наше решение состоит из ряда уже известных фактов. Выстроив эти факты, мы делаем логический вывод.
Но, как известно, добавление нового факта, может в корне повлиять на всё решение!
В принципе, это всё не ново, и не раз было сказано.
Но что я хочу сказать? А то, что доказав что-то себе логически, мы сильно в этом доказательстве уверены. Уверены настолько, что можем кого-то убить. Уверены настолько, что кажется сам Бог Господь с нами был бы согласен! Как он сможет разрушить эту железную логику? Да если что, если бог не согласен, мы это логикой и самого бога можем... того...
И тут возникла мысля: как это всё назвать? А назвать это легко: мы рабы ума.
У нас ум поставлен как высшая вещь, которая незыблема, которая выше бога.
Но как видим ум и логика не такие уж и незыблемые.
Я не призываю что-то делать не логически, или уничтожить ум. Я говорю о новом человеке, у которого ум и логика уже ЕГО рабы. Надо воспользоваться логикой и умом - пользуйся. Но знай, что выводы и результаты не окончательны. И тогда уже человек не сможет с кем-то спорить в принципе. Потому что спорит уверенный в себе ум.
Собственно, большинство того, что здесь написано было написано умом и логикой. И предназначалось для другого ума и логики. Но другой ум имеет свою логику! И он выискивает пробелы в логике первого человека. И начинаются уточнения, или отрицания. И этот процесс может быть вечен.
А ведь упускается самое важное...
Спор может и закончиться, когда выстроится какая-то более менее стабильная система знаний. И человек с гордостью будет считать, что всё понятно. Вот только... ничего-то и не поменялось в результате этого спора.
Еще раз процитирую Толстого:
"Я искал ответа на мой вопрос. А ответа на мой вопрос не могла мне дать мысль, -- она несоизмерима с вопросом. Ответ мне дала сама жизнь, в моем знании того, что хорошо и что дурно. А знание это я не приобрел ничем, но оно дано мне вместе со всеми, дано потому, что я ниоткуда не мог взять его.
Откуда взял я это? Разумом, что ли, дошел я до того, что надо любить ближнего и не душить его? Мне сказали это в детстве, и я радостно поверил, потому что мне сказали то, что было у меня в душе. А кто открыл это? Не разум. Разум открыл борьбу за существование и закон, требующий того, чтобы душить всех, мешающих удовлетворению моих желаний. Это вывод разума. А любить другого не мог открыть разум, потому что это неразумно".
"Да, гордость", -- сказал он себе, переваливаясь на живот и начиная завязывать узлом стебли трав, стараясь не сломать их.
"И не только гордость ума, а глупость ума. А главное -- плутовство, именно плутовство ума. Именно мошенничество ума", -- повторил он.
Анна Каренина
