Вместе, конечно, не пили, но и не все ежу дорога.

«Лишь подойдя совсем близко, он обнаружил, что это был старый, очень старый человек, который упал ничком в грязь и все пытался подняться, но не мог, потому что ему мешали огромные крылья»
Габриэль Гарсия Маркес.

Глядя, как он по кафелю волочет свои крылья,
Думаю, что вечером он возвращается в клетку
Которую прошлым ненастьем в страхе закрыть забыли,
А он не сбежал. Сердито проигрывается в рулетку,
Названную по принципу «рыбак рыбака» русской.
Игрушечный барабанчик детского пистолета
Вращает и жмет курочек, и каждый раз – перегрузка
Адреналином. Право же, если конец света
Возможен в одном отдельно взятом на крюк сердце,
То здесь он уже в сотый раз распугал куриц.
Старый брюзга хмурится, требует в суп перца,
Шамкает в три зуба и курит, все время курит.
Оглядывается тоскливо, выискивая самый темный
Угол, чтобы контрастно светиться ночной сдачей,
Чтобы казаться белым, юным и неуемным…
Сволочи соседи врут, говорят – плачет.
Врут, конечно, а что там блещет в глазах бликом,
Кто любопытный, спросит в аду у чертей рьяных.
А иногда, вспомнив, откуда он здесь, криком
Оглашает окрестности сонные, ржет пьяно…

                                                 А впрочем,
вода врачует (камень порой точит, лед иногда тает)
только самые свежие и незаметные раны.
Знай, не меняется речка, в которую ты ступаешь,
но изменяет твой образ на пути к океану.

Для пути нет ежа.