Он шёл, как обычно, через столовую и думал сколько его ещё будут посылать относить документы через весь производственный комплекс, блядь, двадцать первый век на дворе, - есть же факсы, имейл, электронные подписи наконец. Когда он дошёл до конца просторной заводской столовки, пахнущей влажными тряпками и хлоркой, на него снизошло смирение - ладно, в конце концов, надо относиться к жизни философски и наслаждаться потоком. Как-то не вовремя начались цеха, как в них нахрен наслаждаться потоком? Ржавые старые лесницы, пыль и запах железа - разного железа: старого ржавого, свежего, жжоного и черт знает какого еще. Здесь бы впору сталкеристам развлекаться. Рабочий день уже закончился и работников почти не было, и потому, хотя бы, было не так шумно. Выйдя на лестницу второго цеха, он понял что в своём раздражении где-то свернул не туда. Однако направление было верное - в сторону административного комплекса. Ну и ладно, должно же быть какое-то разнообразие, пойду новым путем, наверняка можно пройти и здесь, а нет - не хочу даже думать об этом. Он спустился по лестнице и вошёл в длинный коридор с тусклым светом. Шёл долго, людей нет, ситуация из ощущения лёгкого, ни к чему необязывающего приключения превратилась во что-то гнетущее и беспокоящее. Наконец проходя мимо одной из дверей, он услышал какие-то звуки - там кто-то ещё работал. Зайду спрошу, работяги либо скажут как пройти, либо скажут что здесь не пройти и тогда я буду долго возвращаться бесконечно злой на себя. Он открыл дверь и оцепенел. В низкой комнате среднего размера, когда-то, по всей видимости, бывшей мастерской, стояло гинекологическое кресло, в котором по рукам и ногам был привязан человек ещё живой человек. Душный запах крови и мочи ударил в нос. Но не это вызвало у него оцепенение, а существо, которое склонилось над пытаемым, это как обнаружить в нескольких метрах от себя двухметрового тигра, но только гораздо, гораздо, хуже: тигр что-то всё-таки чувствует. Внешний вид существа можно охарактеризовать как "задрипанный советский инженеришка". Существо подняло свою жёлтую лысину и, спустив очки на переносицу, посмотрело на входящего... Это был взгляд из другого измерения - едва яростный, но в то же время исполненный трансцендентного безразличия. Входящий осознал, что как бы дальше не развивались события, он уже никогда не будет прежним: в мире где все моляться Богу и бояться дьявола, - он один, прикоснулся к абсолютному злу, - бездна всмотрелась в него. Ему стало дурно, начало трясти, оцепенение не проходило. И тут, вдруг, существо спросило, таким мягким уютным и вкрадчивым голосом: "а вы, простите, по какому вопросу?"